Сообщений в теме: 9

[TOP4OK]

Глава 1

Она бережно взяла в руки сухие лепестки Молинки, поднесла их к носу и вдохнула их тонкий и приятный аромат. Этот запах она полюбила еще с детства, которое проходило на живописных склонах горы Хиджал. Молодая Хранительница находилась в небольшом храме богини Элуны в восточной части Солнечной поляны. Ее вера в богиню была безгранична, она отдавала вере все свои духовные силы и была по-своему горда этим. Не было для нее прекраснее момента нахождения в храме, здесь, перед алтарем, готовясь к вечерней молитве. Лафиэль положила лепестки в овальную серебряную чашу посреди не большого алтаря. Также Хранительница взяла немного лепестков других цветов из своего гербария и положила их в ту же чашу. Взгляд ее пробежал по многочисленным фрескам, украшающим свод храма. На них были изображены важнейшие события истории Ночных Эльфов. Вот фреска, изображающая небольшое племя: странные существа с темного цвета кожей, с большим волосяным покровом на теле изумленно смотрели на большое озеро. От этого необычного озера исходило загадочное мерцание, какую то энергию эти существа чувствовали в нем. А на небе сияла полная луна. Каждый Ночной эльф знает эту фреску, это начало их долгой и славной истории. Это начало их существования и начало их бессмертия.
Племя Калдореев превратилось из дикарей в бессмертных, мудрых и сильных Ночных Эльфов, вытягивая энергию из этого озера. Лафиэль всегда смотрела на эти фрески, выполненные в ярких цветах, с воодушевлением. Она любила свою историю, она хотела стать ее частью. Особенно ей нравилась огромная фреска, занимающая почти четверть свода этого не высокого и уединенного в лесу храма. Это была фреска, изображающая тюрьму Иллидана. Вот, эти магические решетки, вот между ними лицо Иллидана, лицо спокойное, смирившееся с позором и одиночеством. Вот и Хранительница, могущественная Мэв, с презрением взирает на своего путника. Она сильно осуждает его, она его призирает и ненавидит. Безусловно, Мэв для Лафиэль была идеалом чести, мужества, хотя ни когда не видела ее, но наша героиня всегда стремилась походить на нее, начитавшись легенд о ней.
Она быстро прочитала какое то заклинание на своем языке, и лепестки в серебряной чаше вспыхнули. Струйка дыма взмыла вверх, вместе с приятным ароматом. Запах распространился по помещению – Лафиэль глубоко вздохнула и закрыла глаза от удовольствия…
Она еще немного посмаковала этим запахом и посмотрела на небольшую статую богини Элун, вырезанную из какого то серовато – белого камня. Великая богиня казалась такой маленькой, ничтожной в этой статуэтке перед высокой Хранительницей. Маленькие каменные ручки ее легко держали два длинных и сильно изогнутых меча, за спиной ее развивались большие крылья. Голова была приподнята вверх, ее маленькие, каменные глазки смотрели на большой витраж купала храма. В ту же секунду Лафиэль аккуратно взяла статуэтку и положила в центр алтаря, рядом с серебряной чашей. Все было готово для начала церемонии. Хранительница расстегнула свой длинный плащ, сняла с ремня большой, заостренный по краям и с большими зазубринами обруч и положила его рядом с собой. Она сняла свой серебряный шлем, с выгравированными на нем надписями и рунами. Ее золотистого цвета блестящие волосы упали ей на плечи. Положила его на алтарь. Скинула с плеч плащ. На ней была одета серебряная кольчуга, новая еще, без малейшей царапинки. Странный рисунок был на ней. Его суть понимала только Лафиэль, она его и сделала, ведь была еще и прекрасным кузнецом. По бокам брони крепились тоненькие веревочки, закрепляющие множество маленьких ножей. Из кармана торчал большой изогнутый нож. Лезвие его было остро и измазано ядом. Лафиэль сжала руку в кулак, на него положила другую руку и наклонила голову. Мысленно она приготовилась и вспоминала слова молитвы. Вдруг от сильного пинка небольшая дверь отворилась – в храм ввалился потный, запыхавшийся, старый паладин. Его длинная, белоснежно белая борода спускалась до середины груди, кончик ее был измазан свежей кровью. Рядом с болтавшимся концом бороды была большая дыра в железной и светящейся кольчуге. Кровь вытекала из глубокой раны и стекала по железу, пачкала железные поножи и стекала в кожаный ботинок. Одной дрожащей рукой он держал огромную железную кувалду, конец которой был измазан темной кровью. Он быстро зашел внутрь, ни сказав ни слова и прислонился к стене. За ним тут же вбежали пять людей, одетых в блестящие доспехи, которые кое – где были измазаны кровью. Последний из них, замешкавшись в двери, резко вздрогнул, его большой металлический шлем слетел с головы и упал со звоном на каменный пол храма. На лице его, молодом и мужественном застыла предсмертная гримаса. Глаза его смотрели прямо на прекрасную эльфийку, стоящую в недоумении, в центре храма. Лафиэль все еще не пришла в себя.
Тот мужчина упал на колени, но никто из людей не подошел к нему, чтобы помочь. Они лишь разошлись по храму и вытащили оружие. Через мгновение под ним разливалась лужа крови. Его взгляд поднялся сначала на Лафиэль, потом на паладина, но через мгновение его веки закрылись, он распластался на полу. Хранительница увидела не его спине длинную и глубокую рану, и это как бы разбудило ее. Она начала понимать, что происходит. В темноте за дверью она увидела очертания чего-то огромного, через мгновение огромная лапа паука пронзила тело лежащего у входа пехотинца и быстрым движением вытащила его на улицу, оставив на его месте размазанный кровавый след. Лафиэль схватила свой обруч и бросилась на паладина. Но тот, быстро среагировал и, сжав руку в кулак, засветился. Обруч Хранительницы врезался в исходящие потоки света и остановился. Паладин остался невредим и начал громко хохотать. Засмеялись и другие пехотинцы. Лафиэль отшатнулась, нанесла удар, еще удар – но все бесполезно. Она сокрушенно упала на колени.
Палладин, унимая смех сказал:
- Глупая эльфийка! Не я твой враг!
В этот момент два человека подошли к двери, закрыли ее, и прижались спинами к ней.
- Но кто ты? Ты человек! Что ты здесь делаешь? – в недоумении спросила Лафиэль, поднимаясь.
- Долго объяснять, враги за дверями этого дома… - начал отвечать он
- Это не дом, а храм Богини – резко оборвала его Лафиэль. Она с презрением посмотрела на людей и одела на себя свой темно – зеленый плащ, с вышитым серебром рисунком на нем.
- Неважно! - громко сказал он – Нежить там, за дверьми, мы в опасности!
- Я ждала этого, битва сама пришла ко мне, вот оно, мое призвание – Она взяла с алтаря свой шлем и аккуратно одела его себе на голову. Ее глаза, черные как ночь следили за паладином. По его лицу было видно, что он сильно мучался, что боль была слишком сильная.
- Я не разделяю твоего оптимизма. – с горечью сказал он – Их там слишком много.
Хранительница застегнула свой плащ, склонила голову и взяла в одну руку обруч. Казалось, что она была будто каменная статуя, такая невозмутимая, спокойная и безмятежная. Вдруг чьи то большие и длинные когти пронзили дверь и одного человека, как масло. Они обагрились в красный цвет. Большая капля крови упала с кончика когтя на пол. Этот человек выронил меч из руки, со стоном склонил голову и затих. Этот Кто-то вытащил когти, и бездыханное тело упало на пол. Второй пехотинец, придерживающий дверь, быстро отпрыгнул и молча подошел к паладину. Через мгновение дверь слетела с петель, и в храм по одному начали заходить гули. Эти безмозглые останки без собственной воли пошли на встречу Лафиэль. Но она казалась невозмутимой, только голову подняла, что бы видеть нападающих. Ни капли сомнения и страха не исказили ее лицо. Она была хладнокровна и готова к первому в ее жизни бою. Как только первый неуклюжий гуль оказался на расстоянии удара, Лафиэль резко вспрыгнула и первым же ударом обруча разрубила гуля пополам. После этого удара, она быстро переложила обруч в другую руку и, развернувшись, отрезала руку второму гулю. Тут же его добил удар меча спохватившегося пехотинца. В дверь забежало еще два гуля, но кто-то или что-то стояло за дверью и не входило – скорее всего ему размеры не позволяли… Мощный удар кувалды буквально сдавил тело подбежавшего к паладину гуля. Паладин со стоном замахнулся и снова обрушил кувалду на гуля, который уже успел ранить в ногу пехотинца. Воцарилась пугающая тишина. Лафиэль грозно смотрела на распахнутую дверь. Она опять казалась невозмутимой.
- Почему враги здесь, что случилось? – хладнокровно спросила она.
- Пылающий Легион, это его рабы – нежить! Они захватили множество земель Лордаерона, почти весь Калимдор и сейчас все их силы стекаются сюда, к Мировому Древу! – коротко ответил паладин.
- Ты ранен, как тебя зовут? – спросила Лафиэль паладина.
- Царапина – с улыбкой отозвался он, А имя мое не имеет значения!
Вдруг раздался сильный удар по стене храма. Все насторожились, даже по хладнокровному лицу Хранительницы пробежала тень испуга. Опять воцарилась тишина. Через пять секунд новый удар сотряс стены храма. На гладкой и изрисованной фресками стене появилась маленькая трещинка. Паладин махнул рукой, и пехотинцы подошли ближе к нему. От второго удара трещина на стене расширилась. Пехотинцы попятились назад, к алтарю, но паладин остановил их грозным взглядом. От третьего удара стена проломилась и Лафиэль увидела морду огромного паука. У него было 13 глаз – они смотрели в разные стороны, и Хранительница почувствовала на себе его тяжелый взгляд. Под глазами было некое подобие рта. Из него торчали штук двадцать щупалец, которые быстро двигались и извивались. Оцепенение охватило людей, а эльфийка стояла невозмутимо. Она молилась своей богине. Она надеялась на ее помощь.
Через мгновение морда паука в маленькой дыре в стене исчезло, после чего последовал еще один удар – дыра стала еще больше. Резким движением она выхватила из кармана Отравленный нож и метнула его прямо в морду пауку. Нож воткнулся прямо в глаз – паук взвыл, пошатнулся, изо рта его потекла какая то липкая жидкость. Он наклонился на бок и с грохотом упал. Через мгновение в дыру начали заползать гули – их было пять, и в дверь бросились еще два. Пехотинцы бросились им на встречу прямо за Хранительницей. А паладин стоял на месте. Держась за свою кровоточащую рану и опираясь на кувалду, он с сожалением смотрел на бедного пехотинца, на которого набросились сразу три гуля. Его не спасало ни Лафиэль убившая одного гуля, который уже успел отгрызть ему кисть, ни железная броня. Взгляд паладина помутнел, со стоном он свалился на пол, из раны его с новой силой потекла кровь. Он смотрел на расплывающуюся красную жидкость, и, казалось, радовался своей гибели. Он умер, а глаза его так и остались смотреть на кровь. Тем временем второму пехотинцу удалось стряхнуть другого гуля со своего товарища – но было уже поздно – третий гуль перегрыз горло лежащему – струя крови хлестала на стены, она пачкала великолепные фрески и броню другого пехотинца. Тем временем в храм заползли еще три гуля. Один из них запрыгнул на спину этого человека. Он, не задумываясь, вонзил свои когти ему в бок. Острые когти пронзили броню, и пехотинец пошатнулся, из последних сил он ударил гуля об стенку – тот свалился с его спины. Человек залез на него, схватил за голову и начал с бешеной силой ударять ее об пол. Но вдруг на него сзади запрыгнул другой и тоже схватил его за голову. Но тот упал на пол, раненый обручем Лафиэль. Пехотинец еле – еле поднялся, взял свой меч, и, не смотря на кровоточащую рану, пустился в бой. Еще несколько гулей вошли в дверь, и бой закипел с новой силой.
Удары Хранительницы были точны и быстры – она с легкостью убивала этих неуклюжих гулей. Раненый пехотинец свалился на пол. Он, выронил меч и почувствовав близкую смерть
пополз ближе к алтарю. Там и его настигла смерть. В живых остался только один пехотинец и Лафиэль. На лице ее проступили маленькие капельки пота, плащ ее был измазан темной и густой кровью. Вдруг пехотинец, стоящий рядом с ней и отражающий удар гуля упал на пол. Через мгновение он захрапел и улегся на полу, свернувшись «калачиком». Лафиэль быстрым ударом прикончила последнего гуля, но внутрь храма забежало еще семь гулей. Они окружили ее и собрались наброситься на нее вместе. Хранительница быстро сообразила и, сдернув плащ, схватила в руки свои маленькие ножечки. Она резко повернулась вокруг себя и метнула их во врагов.
Все гули упали на пол, израненные ножечками. Некоторые еще шевелились, но больше ни какой угрозы не представляли. Лафиэль перевела дух, взглянула на мертвых людей с безразличием. Но ее больше волновал тот человек, который спал и храпел. Она не понимала, что с ним случилось. Ее сомнения рассеялись через несколько секунд, когда в храм, через дверь, зашел Лорд ужаса. Его длинные, окропленные когти вызвали ужас у Хранительницы. Она попятилась назад, к алтарю, внимательно разглядывая его. На нем была одета странного вида броня, со святящимися серым цветом рунами. Но она была стара, о чем свидетельствовали небольшие дыры и длинные царапины. Он шел медленно, хромая. Видно было, что каждый шаг давался ему болью, лицо его, бледное и неживое искривляла гримаса боли. Изо рта его торчали два длинных клыка. Но он шел, медленно и неуверенно, но шел на встречу Хранительнице. Она, наконец, собралась, переложила обруч в правую руку и приготовилась к бою. Лорд с пронзительным криком занес свои когти нал ней и уже наносил сильный удар, как ее обруч преградил их. Лорд начал всем своим весом давить на обруч. Он был конечно сильнее Хранительницы. Вот уже когти Лорда были близки к голове Лафиэль, но она в последний момент резко отдернула обруч влево. Лорд ужаса попятился в сторону, опустив когти, чуть не процарапав ими пол. Но через мгновение обруч Хранительницы ранил его в ногу, но он в ответ ударил Хранительницу по лицу локтем. Та отлетела на несколько метров и ударилась об алтарь. Серебряная чаша вместе со статуэткой упали на пол. Пепел высыпался на пол. Статуэтка разбилась вдребезги, осколки разлетелись по полу. Лафиэль попыталась подняться, но сильная боль сковала ее движения. Она могла лишь смотреть, как Лорд ужаса приближается к ней. На лице его мертвом играла странная улыбка. Он подошел к ней ближе, отопнул обруч, лежащий рядом с рукой Хранительницы. Он смотрел на нее свысока, с гордой ухмылкой. Она же опустила взгляд и посмотрела на его раненую ногу. Лафиэль приготовилась к смерти, она напряглась и стала молиться.
- Перестань – хриплым голосом сказал Лорд.
Лафиэль подняла свои глаза и грозно посмотрела на него и сказала:
- Я повержена, я побеждена тобою, дай же мне помолиться перед смертью!
- Нет! Кому ты молишься? Поведай мне! – с презреньем и усмешкой сказал Лорд.
- Богине Элун! А…
- Что сделала для тебя твоя богиня? Разве она спасет тебя? Разве она поможет тебе чем – ни будь в этот момент? – его ирония сменилась злостью.
- Она помогала мне всю жизнь и поможет и сейчас! – грозно вымолвила Хранительница. Голос ее дрогнул, изо рта вытекла струйка крови.
- Прими же свою смерть! Разве не о такой смерти ты просила свою богиню, разве не о смерти в бою ты сама мечтала? – спросил Лорд, не ожидая ее ответа и замахнулся над ней.
В этот момент его пронзил меч пехотинца. Тот очухался ото Сна и беззвучно встал, подобрав меч. Только хрип вылетел из горла Лорда ужаса и тот, пошатнувшись, взглянул на лезвие, торчавшее из груди. Странные руны на броне потухли, темная кровь начала стекать на пол. Он падал прямо на Лафиэль, но падал, выставив свои когти вперед…
А глаза головы каменной статуэтки Элуны, одиноко лежащей возле своих осколков, безучастно смотрели на два трупа у алтаря…


Глава 2

Лафиэль была придавлена телом Лорда Ужаса. Она попыталась спихнуть его с себя, но, пошевелившись, вскрикнула от боли. От неминуемой смерти Лафиэль спасла броня. Лишь три глубоких царапины остались на ней.
- Помоги, же! - вскрикнула эльфийка.
- Что мне делать? – озадаченно и спокойно спросил ее пехотинец.
- Попытайся убрать его с меня! – сказала Лафиэль, успокаиваясь.
Пехотинец бросил свой меч на пол и подошел ближе к ней. Постоял еще мгновения два, подумав, и, взяв за ногу, оттащил тело Лорда Ужаса. Она опять вскрикнула от сильной боли, пронзавшей ее спину.
- Спасибо – презрительно сказала Хранительница.
На алтаре оказался бутылек с зеленой жидкостью. Пехотинец молча взял его и протянул эльфийке. Она выпила всю жидкость и поставила сосуд на пол.
- Откуда здесь оказалось лечебное зелье? – спросила она
- Я не знаю, разве оно не твое? – ответил он.
Лафиэль задумалась. Она не носила с собой ни какие зелья, хотя и понимала, что иногда они могут очень пригодиться. Выкинув из головы размышления о появившемся, будто ниоткуда зелье она поднялась.
- Во что они превратили храм? Мерзкие отродья… - сказала Лафиэль
Весь пол храма был залит кровью, впрочем, как и стены. Лафиэль оглядела трупы людей и усмехнулась.
- Тебе смешно, да? Это были мои друзья, они погибли здесь, в этом проклятом месте! – в ужасе закричал пехотинец.
- Они погибли, они умерли… не все ли равно вам, люди, когда вы умрете? Вы ведь смертные! У вас всего одна жизнь! – сказала Лафиэль, пытаясь сохранить хладнокровие. Эти слова привели человека в неистовство:
- Да если бы не мы, тебе бы давно пришел бы конец. Да, вы бессмертны, но вы можете умереть от оружия или магии!
Хранительница молча посмотрела на фреску с изображением Мэв и подобрала свой плащ. Она положила его на алтарь и пошла поднимать свой обруч.
- Нас хранит богиня… Она оберегает нас, всегда – еле слышно сказала Лафиэль.
- Да? Она тебя хранит? Ты только что чуть не умерла, если бы не я! Она не помогла тебе ни чем, она ничто, она лишь в твоем воображении! Все, вы, эльфы, живете в своих мечтах, не желая осознать жуткую реальность. – в гневе сказал человек.
- Что? Да как ты смеешь? … Богиня! … Нет … Ты прав, человек… Как же я была наивна… Нет богини, нет ее… Она не помогла мне… Нет ей больше места в моем сердце… - сокрушенно сказала Лафиэль. – и ты умрешь за это…
Лафиэль нанесла быстрый удар по груди пехотинца. Броня не выдержала этот удар. Через секунду она ударила еще раз, еще, еще, и била до тех пор, пока истерзанный человек не упал на окровавленный пол. Глаза ее засверкали, в них появился невидимый до селе огонь. Она кромсала тело этого пехотинца, отрезала куски кожи и плоти, ломала кости. Наконец она успокоилась и стерла с лица его кровь. Все в ней переменилось. Вся жизнь ее рухнула. Рухнули все ее идеалы.
- Нет Богини, нет ее, значит, она будет, она будет и ей буду сама я! – прокричала она. Но не дано было слышать ни людям нашедшим свою смерть в этом храме, ни мертвым, во второй раз погибшим, ее крик…



Глава 3

Лучи заходящего солнца последний раз пробежали по ветвям деревьев. Последний раз солнце взглянуло на погибающий лес, на погибающую природу Ашенваля. Порча мертвых распространялась быстро, окутывая деревья, кустарники и травы. Может уже никогда Ашенваль не будет таким прекрасным местом, как был до вторжения Пылающего Легиона…
Ноги Лафиэль вязли в порче, она часто спотыкалась, но все-таки шла вперед, иногда прислоняясь к уже погибшим деревьям, что бы отдохнуть и стряхнуть со штанов куски налипшей порчи, которая еще и отвратительно пахла.
Лес, некогда живой и зеленый превратился в Богом забытое место, где в любой момент поджидала опасность. Кора деревьев почернела, стала мягкой и сырой. Листья с деревьев осыпались, и их уже поглотила порча.
На деревьях уже не поют птицы, на них уже не прыгают беззаботные белки, вряд ли когда–ни будь насекомые заведутся в их коре, вряд ли когда–ни будь живность снова заведется в этих краях…
Но Лафиэль это не волновало, ей было все равно. Она понимала, что враги рядом, она чувствовала это, и это взбадривало ее помутневший разум. Шагая, куда глаза глядят, она думала, как получить еще большую силу, как сделать так, чтобы стать еще могущественнее.
Встать на сторону тьмы – вот что она хотела вот до чего она додумалась. Хранительница вспомнила старинное придание, будто бы мертвые захватывали живых и проводили особый ритуал в каком то определенном месте, и будто бы эти живые становились мертвыми, и сила их возрастала.
Стать Богиней для себя – вот что она хотела. После разрушения ее идеалов ее больше ни что не волновало. Раз Богиня в ее душе умерла, значит, она освободилась от ее незримой власти.
Лафиэль еще долго пробиралась сквозь чащу Мертвого леса и к утру она подобралась к небольшой базы нежити.
Замысловатая архитектура мертвых не произвела на нее ни какого впечатления. Она спокойно взирала, прислонившись к стволу дерева, на эти величественные и пугающие постройки. Ближе всего к ней располагалось среднего размера здание, на котором были начерчены некие руны, которые еще и таинственно мерцали. Само же здание было сделано из серого камня, уже испачканного кровью, грязью и порчей. Лафиэль не могла разглядеть через маленькие окошки этого строения, что творилось внутри. Она только заметила множество костей и мертвых тел вокруг него.
Вдруг двери здания со скрипом открылись, и из него вышел гуль. Шатаясь и клацая челюстями, он пошел в направлении Хранительницы. Через несколько мгновений из здания вышли еще трое гулей и направились за первым. Лафиэль насторожилась, взяла в руки обруч и, отодвинувшись от дерева, приготовилась к битве. Но первый гуль остановился, что-то невнятно пробормотал и, махнув рукой на небольшое дерево, начал ударять его своими когтями. От быстрых ударов острых когтей гуля кора дерева была уже содрана, когда остальные гули принялись усердно бить дерево. Примерно через минуту дерево с треском рухнуло на землю и тут же испачкалось в липкой порче. Гули вместе, как по команде, принялись оттаскивать дерево к небольшому зданию.
Лафиэль тяжело вздохнула, перевела дух. Она не боялась стычки с ними, ее больше волновало, сколько еще мертвяков на этой базе. Но через минуты три гули опять направились в лес. В этот раз Лафиэль решили напасть, когда гули отвлекутся и начнут «рубить» дерево.
Темнота скроет битву. Порча впитает тела гулей. Ночной лес поглотит звуки. Лишь Лафиэль стоит и смотрит на базу и вспоминает информацию о нежити, найденную ею многие годы назад, в библиотеке Тендрассила…
Согласно легенде, живое существо, попавшее в воды Жертвенной Ямы, становилось мертвым, а душа его, перерождалась Тьмой, тело изменялось вместе с душой и наделялось небывалой силой.
Теперь эльфийка, бесшумно пробираясь между зданиями нежити, искала Жертвенную Яму. Странно, но на базе она видела только аколитов, заботливо накладывавших на оплетенный рудник заклинания. Лафиэль удивилась этому. Не знала она, что мертвые так добывают золото.
Нежити не было дела до защиты своих баз в данный момент – все войска сейчас требовались у Мирового Древа, где вот – вот начнется Последняя Битва.
Вот она, Жертвенная Яма, предстала взгляду юной Хранительницы. Она напоминала бассейн, заполненный черной, вязкой жидкостью. На небольшом пьедестале лежал маленький кинжал. Около ямы горели факелы. Лафиэль подошла к краю и взглянула на эту жидкость.
- Вот оно – прошептала Лафиэль.
Скинув плащ и шлем, Хранительница взяла кинжал в руки, положив обруч не его место. В глазах загорелся огонек, резким движением она полоснула кинжалом по ладони. Кровь капала с кончиков пальцев в Яму. Черная жидкость при попадании крови забурлила и резко сменила цвет на фиолетовый. Лафиэль опустила пораненную руку в жидкость. Волны тепла и энергии стали переходить в тело Хранительницы. Через несколько мгновений эльфийка вынула руку из Ямы и, посмотрев на почерневшую кожу и ногти, залезла в Яму, окунувшись с головой. Сама Яма оказалась не слишком глубокой. Окунувшись, Лафиэль встала и выпрямилась. Аколиты, заметив ее, в ужасе убежали, бросив добычу золота. Ее кожа стала чернее ночи, вены надулись, мышцы окрепли, кости стали прочнее… Лафиэль стояла по колено в жидкости, которая уже успела принять первоначальный цвет, и смотрела на луну.
- Я теперь богиня! – закричала она, не узнав свой голос.
Он стал грубый, какой-то неестественный и неотесанный.
Вдруг возникла вспышка света, стало светло, как днем.
Лафиэль зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела пред собой странное существо. Ночь снова вступила в свои права. Длинные крылья развивались по ветру и нагнетали суеверный страх, Четыре руки, изящные и длинные, держали по длинной изогнутой сабле. Элун стояла на порче, не увязая в ней, будто бы это была вовсе не зыбучая субстанция, а твердая земля. Кожа ее, при свете луны отдавала яркий блик, а глаза ее, голубые, со злостью смотрели на Лафиэль.
- Ты – начала она – Ты, достойная называться Ночным Эльфом, совершила величайший грех на свете – предала свою веру в меня, в высшее существо этого мира, из-за своей глупости и неустойчивого рассудка ты убила своего спасителя, ты предала свой народ, взяв силу мертвых и их – же слабость, ты не достойна жить!
- Раз так, Богиня, почему же ты не помогла мне, почему погибли те люди, почему ты не защищала меня в бою…
- Молчать! – вскипела Элун – Ты, могла бы умереть еще раньше тех людей, не направь бы я их в храм! Ты могла умереть от руки Лорда Ужаса, если бы я не сняла с пехотинца заклинание! Ты смогла бы умереть, если бы рядом не оказалось зелья! Видишь, не была твоя вера в меня безгранична! Ты должна умереть!
- Тогда почему же ты не помешала мне убить того человека? Почему ты не помешала пробраться на базу нежити? Почему ты не помещала мне совершить ритуал? – хладнокровно спросила Лафиэль.
- Чтобы ты увидела свою ошибку и осознала свою вину, но, я вижу, ты ее не осознала и вряд ли еще когда – ни будь осознаешь. У тебя один выход – смерть – сказала Богиня.
- Ну что же, Богиня, быть бою, честному бою, пусть я умру, но я умру в бою. – сказала эльфийка.
- Без разницы, как ты умрешь, главное, что бы ты умерла – сказала Элун – Я очищу эту землю от нежити, чтобы тело твое упало на обычную землю, а не на проклятую!
Лафиэль взяла в руки обруч и сказала:
- Дерзай!
Богиня вонзила четыре сабли в землю, произнесла неизвестное Хранительнице заклинание, и от сабель начали исходить потоки света, а с неба начали сыпаться светящиеся шары на здания, будто бы сами звезды выместили всю свою злость на нежить. Через несколько мгновений здания нежити были разрушены, а от порчи не осталось и следа. Землю покрывала сочная, зеленая, живая трава. Некоторые деревья «отделались» от порчи и вновь их кора стала коричневой, а листья быстро выросли.
- Ты готова – спросила Элун
- К своей - молвил двойник Богини, подошедший сзади к Лафиэли.
- Неотвратимой – сказал еще один двойник, появившийся, будто ни откуда.
- Смерти – окончила фразу Элун.
Эффектное появление двойников не произвело на эльфийку ни какого впечатления. Верно то утверждение, что мертвые не знают ни страха, ни эмоций…
- Я готова! Извини меня Богиня, если сможешь…

На моей луне я всегда один
Разведу костер, посижу в тени
На моей луне пропадаю я
Сам себе король, сам себе судья…
Мертвые Дельфины

07.07.04 – 31.08.04

[kapxapot]

Кхм... Еще одна история про неуравновешенную и психованную эльфийку.
Они у тебя все такие?

Как-то уж слишком легко эта "Хранительница" отреклась от своей веры.

Опять же, возникает куча вопросов - почему она была одна в храме, где были жрицы, неужели она не знала заранее о том, что приближается нежить? Храм стоял на отшибе что ли?

Ну и опять небрежность... несколько раз "развИваются", в описании боя "он, он, он" - путаница совершенная.

Потом, что-то я не слышал, чтобы последовательницы Элун использовали яды. А описание богини сам придумал? Сомневаюсь, что ее представляют в виде воительницы.

Насчет встречи с людьми - я так понял, эльфийка видела их впервые. Откуда она тогда узнала, что это именно люди?

И откуда знания о нежити у ночных эльфов? Когда и где они с ней раньше имели дело?

[TOP4OK]

Хм, В тексте сказано, что Храм уеденен в лесу. Да, описание богини я придкмал сам, ведь нету конкретных описаний близзов! А о людях эльфам многое известно - это все изза вторжений легиона! А про нежить ей сказал паладин!

[kapxapot]

Чего-чего?
О людях известно из-за вторжения легиона?

Про нежить у тебя написано: "Лишь Лафиэль стоит и смотрит на базу и вспоминает информацию о нежити, найденную ею многие годы назад, в библиотеке Тендрассила…". И откуда там эта информация в этой библиотеке? Телдрассила, кстати.

[Spirit]

эээм. я ща может скажу очередную глупость, но у НЕ только одна богиня - Элун. И та отвечает она абсолютно за все %) Этакая воин-маг-рожа.

От себя - мне не очень понравились имена. Лорд Ужаса и т.п. - как-то по "простецки" звучит

[fedoroff]

эээм. я ща может скажу очередную глупость, но у НЕ только одна богиня - Элун. И та отвечает она абсолютно за все %) Этакая воин-маг-рожа.

От себя - мне не очень понравились имена. Лорд Ужаса и т.п. - как-то по "простецки" звучит

тама у них есть еще полубоги типа Ценариуса - читай ВарРПГ - соответствующую главу...

[kapxapot]

Ага, я щас про Ценариуса еще читаю Well of Eternity
А в интервью про Demon Soul Наак проболтался о том, что у ночных эльфов были и другие полубоги.

Но полубогам они вроде не поклонялись. Полубоги были для них вроде учителей и хранителей что ли.

[TOP4OK]

Хм, да, с библиотекой я просчитался... Просто на момент написания этого рассказа я был плохо знаком с историей Вара.
Приношу свои извенения...

[kapxapot]

Кстати, я чуток нагнал про Ценариуса.
Оказывается, для ночных эльфов он тоже был мифическим существом и не охотно с ними контактировал.

Считалось, что он был сыном Луны (да-да, богини Элун) и Солнца, а также как-то был связан с появлением ночных эльфов. Как именно - не известно

[VaLeT]

"Ценариус был полубогом,Хранителем бескрайних лесов Калимдора, со временем стал другом и покровителем Детей Звёзд,развив в них чувство гармонии и единения с природой" - это достоверная информация....

А еще по легенде Кентавры - незаконоражденные потомки Ценариуса...Хотя от их отца они не унаследовали ни благородных черт ни вежливого нрава...