Stop narcotics, или Ещё «паровозика», брат?
Приезд тёщи совпал по времени с приездом брата из солнечной Киргизии. Мозг был готов просто взорваться от перспективы совместного проживания абсолютно несовместимых людей на территории двухкомнатной квартиры. Да ещё жена Ольга с самого утра начала испытывать нервы на прочность разговорами о том, что неплохо бы внезапно решившему приехать брату снять номер в гостинице. Михаила приезд брата Гоши, естественно, в восторг не привёл, но жить неделю с Ольгиной матерью ему нравилось ещё меньше. Гоша, конечно, был полным раздолбаем, но всё-таки это родной брат, а не какая-то тёща, которую Михаил вообще терпеть не мог. И вообще, свалили бы они все вместе подальше и не мелькали бы перед глазами нормальных людей! Михаил тяжело вздохнул и, не обращая внимания на крик с кухни «Миша, хлеб кончился!», вышел на лоджию и закурил. Снаружи вовсю цвела весна, зеленели деревья и жизнерадостно светило майское солнце. Внизу, у самого подъезда, распугав всех голубей, остановилось такси. Из машины, держа в руке спортивную сумку, вылез загорелый парень лет 25-ти и, прищуриваясь, посмотрел наверх.
- Эй, Миха! - крикнул он и замахал рукой.
- Поднимайся! – крикнул в ответ Михаил и щелчком пальцев запустил окурок с четвёртого этажа.
Жена тем временем уже накрывала праздничный стол. В голове у Михаила сразу мелькнула мысль о том, что Ольга готовится больше к приезду матери, чем к приезду Гоши. Настроение ещё больше ухудшилось и Михаил, услышав звонок, пошёл открывать дверь. Лицо брата светилось от радости и излучало такую улыбку, что Михаил невольно улыбнулся сам.
- Давай, проходи! – сказал он, пропуская Гошу в квартиру.
Брат поздоровался с Ольгой, на что получил искренний совет сходить в ближайший магазин за хлебом, которого нет со вчерашнего вечера.
- Да схожу я, схожу! – пробурчал Михаил. – Дай с братом поговорить, никуда твой хлеб не денется!
Не принимая во внимание слова Ольги о том, что с минуты на минуту может приехать мама, и надо будет садиться за стол, мужчины вышли на лоджию. Михаил достал из кармана пачку «Мальборо», но Гоша хитро подмигнул брату и посоветовал убрать сигареты обратно.
- Я сам тебя угощу! – сказал он и извлёк из сумки две длинные «беломорины», начинка которых явно была не из табака.
- Это что, дурь? – спросил Михаил.
- Ещё какая! – радостно воскликнул Гоша. – Это особенная!
Михаил уже хотел было отказаться, но как-то скрасить визит тёщи было просто необходимо и, решившись, он щёлкнул зажигалкой. После двух затяжек слегка начала кружиться голова, и плохое настроение стало понемногу улетучиваться. Мир заметно изменился к лучшему, а визит тёщи отступил даже не на второй, а на какой-то десятый план.
- Ну как? – спросил Гоша. – Давай-ка «паровозика» тебе вдую!
Он осторожно засунул «косяк» горящим краем в рот и выпустил наружу струйку дыма, которую тут же в себя вдохнул Михаил. Где-то в глубине квартиры снова прозвенел звонок.
- У вас гости? – спросил Гоша.
- Ага, готовься! – ответил Михаил. – Твоя любимая Евгения Павловна приехала!
Смотреть без смеха на то, как изменилось лицо Гоши, было невозможно. Михаил захихикал, едва сдерживаясь, чтоб не заржать в полный голос.
- Ахаха!!! – раздалось где-то поблизости.
Михаил перестал хихикать и удивлённо выглянул в открытое окно лоджии. Рядом с домом рос высоченный тополь, на одной из веток которого билась в истерическом припадке смеха чёрная ворона. В полуметре от неё, на той же ветке сидела ещё одна и осуждающе смотрела на сородича.
- И чего смешного? Вот дура! – прокаркала она и, взмахнув крыльями, унеслась прочь.
Михаил впал в лёгкий шок и повернулся к брату. В тот же миг дверь открылась и на лоджию заглянула тёща Михаила.
- Здравствуй, Мишенька! – ласково пропела она, что совершенно не было на неё похоже.
- Здравствуйте, ЕвгеИНя ПаДловна, ёу! – неожиданно для себя ответил Михаил и в следующий момент с ужасом заметил, как уши тёщи начали расти и стали похожи на ослиные. Её нос тоже претерпел существенные изменения и превратился в симпатичнейший пятак, изяществу которого позавидовала бы любая порядочная свинья. Потеряв дар речи, Михаил шарахнулся назад, совершенно забыв про открытое окно. Уже в полёте, проклиная брата и выкуренный «косяк», он услышал тёщин крик «не забудь хлеба купить!». Удар о землю был такой силы, что искры из глаз посыпались, но к удивлению Михаила всё этим и закончилось. Ни ушибов, ни переломов он абсолютно не чувствовал. Он даже подумал, что умер или уснул, но ущипнув самого себя, он чуть не заорал от боли. Но странное дело… К нему никто не спешил на помощь, на него никто не обращал внимания, как-будто он вообще не падал с четвёртого этажа. Михаил поднялся с земли и принялся отряхиваться.
- С вами всё в порядке? – раздался сзади женский голос.
Михаил повернулся и увидел стоящую перед ним молодую девушку в обтягивающих джинсах и короткой маечке, открывающей часть аппетитного животика.
- Спасибо, хоть кто-то побеспокоился! – улыбнулся Михаил. – Как звать-то тебя, красавица?
В этот момент рядом раздался звук рассекаемого воздуха и со словами «ох, едрён-батон!», на землю, подобно мешку с цементом, шлёпнулась чёрная ворона. Судя по идиотскому выражению глаз и всему остальному, это была та самая ворона, которая ещё недавно хохотала на ветке тополя. В отличие от ошарашенного Михаила, девушка не обратила никакого внимания на птицу. Она лишь слегка покраснела от сказанного ей комплимента и ответила:
- Миша!
- Эээ… может быть Маша? – Михаил решил, что ослышался.
С грохнувшейся сверху вороной тем временем происходило нечто странное. Вставшая было на лапки после падения, она вдруг опять свалилась на землю, и её тело стало извиваться и судорожно подёргиваться.
- Да нет же, Миша меня зовут! – девушка засмеялась и с интересом посмотрела на Михаила.
- Но позвольте, ведь Миша – это мужское имя! – Михаил бросал недоумённый взгляд то на девушку, то на припадочную ворону.
- Совсем на обязательно! Называют же девушек Саша или Женя, так почему бы не назвать Мишей?
- Мяяаауу! – издала зловещий звук ворона.
Если бы волосы в подмышках Михаила могли встать дыбом, они бы встали. Но пока дыбом встали волосы только на его голове. Тело бесноватой вороны стало покрываться шерстью, вместо двух птичьих лап выросли четыре кошачьих, а на голове вместо клюва появилась пасть с острыми зубами и усы.
- Мяяаауу! – уже более дружелюбно сказал оборотень и вопросительно уставился на Михаила.
- Девушка, а вы ничего странного не замечаете? – шёпотом спросил тот.
- Что вы имеете в виду? Ах, это! – девушка взглянула на сидящего рядом кота. – Это Вася, он мне с прошлого года полторы тысячи юаней должен, паршивец!
- Какой нахрен Вася?! Какие полторы тысячи?! – не выдержал и заорал Михаил. – Что происходит вообще?! Сперва вороны ржут на деревьях, потом тёща в монстра превратилась, теперь кот этот! Миша ещё какая-то… какое-то…
- Пфф! – фыркнула девушка. – Ну вас, неадекватный вы какой-то!
Она повернулась и пошла, по-прежнему не обращая внимания на кота-оборотня, который семенил за ней, умоляя подождать с деньгами ещё лет восемьдесят. Михаил плюнул и направился домой с твёрдым намерением последовать совету жены и предложить Гоше переехать в гостиницу. Когда он зашёл в дом, захлопнув за собой дверь, темнота подъезда внезапно сменилась на яркий свет. Михаил, вопреки всем своим ожиданиям, вдруг оказался не внутри своего дома, а на оживлённой улице в разгар какого-то праздника. Везде гуляли толпы разодетых людей, играла музыка, и бабахали хлопушки. Клоуны в разноцветных нарядах по громкоговорителю призывали народ принять участие в аттракционах, которых тут было великое множество. Михаил уже не сильно удивлялся всяким чудесам, происходившим с ним после выкуренного «косяка», но некоторые вещи не поддавались никакому пониманию. Например: какого чёрта делают в конце улицы несколько припаркованных у тротуара лесовозов, загруженных до предела? Ответа на этот вопрос у Михаила не было, и он направился к массам гуляющего народа. Пройдя небольшое расстояние, он заметил трибуну, на которой выступал перед скоплением людей какой-то человек, по виду напоминающий партийного босса.
- …а слесарь завода по производству лошадиных подков, - пламенно говорил он. – Добился значительных успехов, которые посвятил этому празднику! Моисей Аронович Нетудышапка всего за две недели вынес с завода триста тысяч болтов и гаек! Ура, товарищи!
Раздался такой гром аплодисментов и восторженных криков, что Михаилу пришлось закрыть уши ладонями, чтобы не оглохнуть. Такого восторга он не наблюдал даже когда его любимая «Барселона» выигрывала Лигу чемпионов. Оратор тем временем поднял правую руку, призывая толпу утихнуть, и продолжил.
- Нам есть на кого равняться, товарищи! Я попрошу уважаемого Моисея Ароновича подняться на эту трибуну, чтобы я мог вручить ему памятный подарок!
Толпа снова взорвалась радостными криками и аплодисментами, а сквозь неё к трибуне стал протискиваться совсем молодой парень лет шестнадцати в чёрных кожаных штанах и куртке с металлическими цепями. На его голове был «ирокез» красного цвета и такой высоты, что ещё немного, и он помешал бы летать самолётам. Одновременно с этим несколько человек в рабочей одежде залезли на стоящий неподалёку автокран и поехали на нём в сторону лесовозов. Там они быстро подцепили краном из лесовоза берёзовое бревно и повезли его обратно. Парень с «ирокезом» тем временем поднялся на трибуну. Очередной гром аплодисментов снова утих по знаку оратора.
- За выдающиеся достижения в труде! – торжественно и официально произнёс он. – Благодарственной грамотой и памятными подарками награждается Моисей Аронович Нетудышапка! Спасибо вам за ваш труд!
В тот же миг подъехавший автокран со снайперской точностью опустил к ногам награждаемого берёзовое бревно. После этого оратор достал из кармана пачку презервативов, аккуратно проткнул каждый гвоздиком и тоже вручил парню. Моисей настолько растрогался, что из его глаз потекли слёзы.
- Спасибо, товарищи! – всхлипывая, говорил он. – Я не могу словами выразить всю благодарность, можно песней? А давайте все вместе споём «Интернационал»!
Он набрал в грудь побольше воздуха и запел, только почему-то не «Интернационал», а «Скованные одной цепью, связанные одной целью». Народ сразу подхватил, а партийный босс откуда-то вытащил дирижёрскую палочку и начал махать ей в воздухе. Михаил с удивлением и недоумением смотрел на этот дурдом, и ничего не мог понять.
- Вы мне не подскажете? – обратился он к стоящему рядом мужчине. – Что тут происходит?
- Да ты что, с Луны свалился? – удивился тот.
В следующие несколько минут Михаил узнал, что сегодня один из самых значимых праздников – День Фёклы-паскудницы. В этот день принято награждать отличившихся в труде и дарить им берёзовые стволы и продырявленные презервативы. Причём, если их дырявят во время награждения, то это считается наивысшей степенью признания. Михаилу с трудом удалось сохранить серьёзное выражение лица. На самом же деле ему хотелось кататься по земле от хохота. Он побыстрей отошёл от трибуны и направился вдоль улицы, уже не сдерживая смех. Прохожие с удивлением смотрели на него, но Михаила это веселило ещё больше. Он убеждался в том, что весь этот бред, происходивший вокруг, являлся галлюцинацией и следствием выкуренного наркотика. Поэтому его тянуло пошалить. Мысль о том, что можно было бы ходить по улицам, стучать в окна первых этажей и говорить «Зина, я вернулся», он отмёл сразу. Надо было придумать что-то поэффективней. Михаил не на шутку озадачился, но в следующий миг увидел припаркованный у тротуара чёрный «Хаммер». Хозяин машины – здоровенный мужик бандитской наружности, сидел за рулём с видом глубочайшей задумчивости. Короткий рукав чёрной футболки, подчёркивающей мощный бицепс, чуть-чуть не доходил до татуировки, которая и привлекла внимание Михаила. Татуировка представляла собой равнобедренный треугольник, вершины которого были обозначены латинскими буквами a, b, c. Такой необычной татуировки Михаил не видел никогда. Тем более у представителя «братвы». Разглядывая треугольник, он подошёл настолько близко, что его заметил владелец «Хаммера».
- Э, сюда иди! – не допускающим возражений тоном позвал он Михаила и открыл дверь.
Михаил шагнул к машине и через секунду был затащен внутрь сильной рукой.
- Ты кто такой? – угрожающе проговорил здоровяк. – Чего уставился?
- Да я не на тебя, я на это! – Михаил показал глазами на татуировку.
Он не на шутку испугался. Слишком уж реальной была эта галлюцинация! Кто знает, что там на уме у этого бандюгана – придушит и не спросит, как зовут! Но браток не собирался никого душить. Он ухмыльнулся и спросил:
- А ты в этом что-то сечёшь?
- Так я ведь не вчера родился! – обиделся Михаил. – С геометрией знаком!
Браток изобразил на лице наивысшую степень изумления.
- Нихрена себе! Ну, ты меня конкретно удивил, мужик! Слышь, я тебе сейчас одну штуку расскажу, ты должен меня понять, раз говоришь, что с геометрией знаком! В общем, я тут пару месяцев соображалкой поработал нехило и кое-что понял!
Михаил, предчувствуя очередной бред, сделал вид крайне заинтересованного слушателя. Бандит быстро оглянулся по сторонам, сделал страшные глаза и, наклонив голову к Михаилу, приглушённым голосом проговорил:
- Вякнешь кому-нибудь – замочу нахрен, понял? Короче, квадрат гипотенузы, мать её, равен сумме квадратов долбаных катетов!
- Да ладно?! – воскликнул Михаил.
- Тихо, не ори! Я тебе мамой клянусь, так оно! Я и доказать могу, хрен кто усомнится!
Михаил, не в силах больше сдерживаться, закрыл лицо руками и затрясся в беззвучном хохоте. Видимо, со стороны это выглядело совершенно иначе, поскольку хозяин «Хаммера» сочувственно похлопал Михаила по плечу, решив, что тот зарыдал.
- Слышь, братан, ты уж так не убивайся! Я сам две недели в шоке ходил и вискарём отпаивался!
Михаил осознал, что если сейчас он не возьмёт себя в руки, то через секунду с ним случится истерика. Всхлипывая и вытирая выступившие на лице слёзы, он спросил:
- Вы… Вы Пифагор?
Бандит мгновенно напрягся.
- Знаешь меня?
- Да кто же не знает Пифагора?! Я и корешей ваших многих знаю! Эвклида, Архимеда, всех и не упомнишь!
Михаил, уже не в силах сдерживаться, хотел было захохотать в полный голос, но в следующий миг бандит потянулся к заднему сиденью и вытащил оттуда здоровенный дробовик.
- Кореша, говоришь?! – прошипел он. – Ты что, сучара, они же менты!
Мгновенно взявший себя в руки Михаил не стал ждать, когда его пристрелят, и рванул ручку двери. Показав феноменальную скорость, он одним прыжком перемахнул тротуар и влетел в ближайшее здание. Дверь, коридор, опять дверь… Уже не хватало дыхания и бешено колотилось сердце. Михаил притормозил и прислушался. Погони не было. И людей в здании тоже. Никого. Однако в гробовой тишине можно было различить едва слышный звук, как-будто кто-то напевал себе под нос песню. Михаил немного отдышался и двинулся на звук. Дверь в коридоре была чуть приоткрыта, и источник звука находился именно за ней. Войдя в комнату, Михаил приготовился извиниться за вторжение, но слова застряли у него в горле. Увиденное настолько поразило его, что на несколько секунд он опять потерял дар речи. В ярко освещённой комнате, среди разбросанных картинных рам, кистей и банок с краской, работал художник. Он увлечённо водил кистью по холсту и не обращал внимания ни на что другое. Абсолютно ничего необычного, кроме одного обстоятельства – художником был жираф. Он сидел на табуретке спиной к Михаилу, вытянув вперёд длинные задние ноги, между которыми и стоял треножник с закреплённым холстом. На самом же холсте, с каждым мазком кисти, всё больше и больше появлялся шедевр всех времён и народов. Мона Лиза, она же Джоконда, невозмутимо смотрела с полотна, над которым трудился мастер.
- Эээ, дайте-ка угадаю! – сказал Михаил. – Леонардо да Винчи?
Жираф повернулся и пристально посмотрел на незваного гостя.
- Во-первых, здравствуйте! – проговорил он. – Во-вторых, вы мне льстите, молодой человек! Меня зовут Леонид Давинчевский, и я не имею никакого отношения к великому художнику. А вы сегодня, похоже, некисло курнули!
И внезапно приблизив морду вплотную к самому лицу Михаила, жираф заржал лошадиным голосом. Михаил выскочил из комнаты и захлопнул за собой дверь. Ярко освещённый коридор куда-то пропал, а вместо него появилась комната, в центре которой стоял огромный стол. За столом сидел Автор. Подсвечник с тремя свечами, большое гусиное перо и кипа листов. Автор увлечёно творил! Сочинение романа подходило к концу, оставалось написать последние несколько строк, как вдруг лицо автора стало злобным и надменным.
- Я уничтожу главного героя! – зловеще сказал он. – Ведь это я его придумал! Я Автор! Я Бог!
Он схватил перо и начал быстро писать, не замечая, как над ним стало появляться небольшое облако тумана. В самом центре облака виднелся силуэт человека, как две капли воды похожего на сидящего за столом писателя. Человек в облаке задумчиво покачал головой и тихо проговорил:
- А ведь он даже не подозревает, что сам является героем моего романа и его участь уже давно решена! – он тоже что-то начал писать, а сидящий за столом стал бледнеть и растворяться в воздухе, пока не пропал совсем. Затем человек в облаке взглянул на замершего Михаила и указал на него пальцем.
- Твоя судьба тоже решена! – крикнул он.
В ту же минуту Михаил увидел, как он сам начал становиться прозрачным – сперва пальцы, потом кисти рук. В ужасе он замахал руками, а человек в облаке вдруг превратился в брата Гошу и испуганным голосом спросил:
- Миха, ты чего?!
Михаил вздрогнул и открыл глаза. Он лежал на полу своей лоджии, а над ним склонился Гоша с таким бледным лицом, что Михаилу даже стало его жалко.
- Ну, ты напугал меня! – Гоша помог брату подняться с пола.
- А чего было-то? – спросил Михаил.
- Да ты после «паровоза» закатил глаза и рухнул, как подрубленный! Я сперва подумал, что ты умер! Как чувствуешь-то себя?
- Да вроде нормально. – Михаил на секунду задумался. – А сколько я в отключке был?
- Минуты две.
- Ох, чёрт, сейчас же тёща приедет!
- Тёща?! Так может ещё «косячок», пока не приехала? – Гоша хитро прищурился.
- Да иди ты со своим «косячком»! – заорал Михаил на вздрогнувшего от неожиданности брата. – Давай-ка за хлебом сгоняй лучше!
Гоша сделал унылое лицо и пошёл туда, куда его послали. А Михаил, прокручивая в голове все произошедшие события, направился на кухню помогать жене, готовиться к приезду ближайшей родственницы…
Сообщение отредактировал Master of the Wind: 21 Март 2012 - 08:44
1
Хотя вспоминая своё знакомство с помрачителями сознания... Все возможно 
