Rogue: исповедь мертвеца II. Блуждающий во Тьме.
Пролог.
Боль... Вы знаете, что такое боль? Уверяю вас, вы не знаете о ней ничего! Да, удар ножом в пьяной драке возле таверны в Оргриммаре - это неприятно. И если в сражении вам ломают молотом рёбра - тут тоже нет никакого удовольствия. Но это не боль! Какой-нибудь фермер из Западного Края будет безумно страдать, если при родах умрёт его жена, так и не родив долгожданного ребёнка. Но это тоже не боль! Покрытый шрамами и поседевший ветеран войны с Плетью презрительно усмехнётся, если ему кто-то скажет, что он не испытывал боли, но...
Я знал того, кто плюнул бы этому ветерану в лицо, и поведал бы ему о настоящих муках. О той боли, которая изменяет разум и душу, и заставляет забыть о том, кто ты есть. О той боли, ожидание которой уже есть боль.
Я знал того, кто добровольно впустил её в себя, и потерял при этом свою сущность. Во мне нет жестокости, но мне пришлось покончить с ним, выполняя его последнюю просьбу. И я расскажу вам о нём, поскольку молчать было бы преступлением.
Народы Азерота, укрепитесь духом и силой воли, ибо демоны не ушли! Они затаились, терпеливо ожидая удобного момента, чтобы осквернить вашу душу...
...15 лет назад...
Орк Ракхар лишился родителей ещё в том возрасте, когда любому разумному существу впору только в игрушки играть. Всё случилось у него на глазах, и лишь укрывший его от врагов большой валун медной руды, позволил ему избежать участи отца и матери, погибших в жестокой схватке с солдатами Альянса на юго-западе Дуротара. Соплеменники нашли его только на следующее утро. Он сидел на глыбе меди, и весело смеялся, глядя, как два скорпида ползают по остывшим телам родителей и трёх орков из их клана. Ракхар был ещё очень маленьким, но все орки уже тогда стали замечать, что его развитие полностью остановилось. Забота об умалишённом сородиче легла на весь клан, и никто не посмел уклониться от этого, хотя все понимали, что сильного и смелого воина из Ракхара уже не получится никогда…
… 5 дней назад…
Под чистым и стремительно темнеющим небом Дуротара, ритмично и мощно, то затихая на секунду, то возобновляя завораживающий гул, били боевые барабаны. Горевшие в центре деревни костры, окрашивая всё вокруг в красноватый оттенок, взметали к начинающим появляться звёздам языки своего жаркого пламени. Клан Западного Ветра готовился к великому празднику. Сегодня сразу пятеро орков клана достигли того возраста, когда дети становятся воинами. Сегодня их оружие должно было обагриться первой кровью, и принести первую славу своим владельцам. Ранним утром эти пятеро должны были уйти в степь, чтобы к вечеру самостоятельно добыть дикого зверя, имея в руках лишь один нож. Но ушли только четверо. Пятый остался в деревне, ибо пятым орком был Ракхар. Он сидел возле одного из костров, вбирая в себя тепло пламени, и довольно пускал слюни, глядя, как соплеменники готовятся к ритуалу. Частенько кто-нибудь из орков, проходя мимо, давал ему кусок жареного мяса или яблоко, чему Ракхар очень радовался, и весело гугукал, пуская ещё больше слюней. К своим годам он вырос довольно-таки крепким и сильным орком, и если бы не слабоумие, он мог бы стать великим воином, и прославить свой клан на весь Азерот.
Небо Дуротара уже полностью потемнело, и покрылось яркими звёздами, когда в деревне раздались крики о том, что вернулся один из четырёх молодых орков. Весь клан мгновенно собрался в центре деревни и, соблюдая древние традиции, затих в ожидании. Боевые барабаны тоже умолкли, и наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием горящих костров. Через несколько минут в свет огней вышел молодой орк, несущий на мускулистых плечах здоровенного вепря. Орк остановился перед главным шаманом клана, и положил свою добычу к его ногам.
- Кто ты? - в полной тишине спросил шаман. - И что тебе нужно?
- Я Грон'Кир, сын Грон'Лога из клана Западного Ветра! - последовал громкий и гордый ответ. - Я принёс добычу своему клану! И я прошу принять её!
- Ты прошёл это испытание, - сказал шаман. - Осталось последнее. Обнажи свою грудь, воин!
Молодой орк одним движением сорвал с себя испачканную кровью вепря рубаху, развёл в стороны руки, и застыл на месте подобно камню. Тем временем другие орки клана набрали в глубокую чашу крови убитого животного, и подали её шаману в левую руку. А в правую главный шаман взял лежащий одним краем в костре металлический прут с круглым клеймом на конце. Молодой орк, готовясь к завершению ритуала, напрягся так, что вены вздулись на его мускулах, и когда раскалённая сталь коснулась обнажённой груди, он не издал ни звука. Он стоял и терпел, стиснув клыки, хотя ему хотелось кричать от боли. Но он не мог допустить такого позора, ведь боль - это первое, что должен презирать настоящий орк-воин. Шаман бросил обратно в костёр стальной прут, а на груди молодого воина навсегда остался знак в виде трёх горизонтальных зигзагообразных линий, символизирующих клан Западного Ветра.
- Я обращаюсь к вам, духи четырёх Стихий! - крикнул главный шаман. - Я обращаюсь к вам, духи наших предков! Будьте покровителями этого юного воина, и станьте свидетелями его силы и мужества!
Шаман протянул новому воину клана чашу с кровью вепря, и сказал:
- Это твоя первая кровь. Пей, Грон'Кир, сын Грон'Лога, сегодня ты стал воином, и заслужил это!
Грон'Кир взял чашу, и медленно, не роняя ни капли, осушил её полностью.
- Теперь говори! - воскликнул шаман.
Грон'Кир набрал в обожжённую грудь побольше воздуха, и под звук внезапно оживших барабанов, над ночным Дуротаром во все стороны разнёсся громкий и яростный крик:
- Лок'тар огар! Победа или смерть!
Несколькими мгновениями позже все орки клана заметили, что даже такой громкий крик не смог разбудить слабоумного Ракхара, которого разморило от сытного ужина и тепла костров. Свернувшись калачиком и, подложив ладони под голову, он незаметно для всех заснул, пуская тоненькую слюнку из уголка рта.
Пролог.jpg 99,52К 2 Количество загрузок:
…на следующее утро…
Ракхар проснулся возле потухшего костра оттого, что сильно замёрз и хотел пить. Было ещё темно, но едва заметно посветлевший край неба говорил о том, что начался рассвет, и скоро взойдёт солнце. Ракхар поднялся с земли, и растерянно огляделся по сторонам. В десяти шагах от него стояла деревянная бочка, которую кто-то не убрал после ритуала посвящения в воины. Там могла остаться вода.
- Ракхар пить! - обрадованно воскликнул орк, и бегом бросился к бочке.
Где-то на дне действительно что-то плескалось. Ракхар вытянул руку, и попытался зачерпнуть воды ладонью, но не дотянулся, а только потерял равновесие. Его ноги оторвались от земли, и с испуганным криком он рухнул на дно. Бочка опрокинулась, и остатки влаги полностью вытекли наружу. Но Ракхар всё-таки успел сделать пару глотков, и тут же начал плеваться во все стороны. В бочке вместо воды оказался какой-то крепкий хмельной напиток, который орки клана пили во время ночного праздника. Заревев дурным голосом от обиды и многократно возросшей жажды, Ракхар схватил лежащий на земле камень, и запустил его куда попало. Камень попал в ближайшее кострище, где под слоем золы всё ещё тлели угли. От удара камнем, вверх взметнулся целый фонтан искр, заставив слабоумного орка застыть на месте с широко раскрытыми глазами. Само собой, огнём и искрами его удивить было нельзя, но то, что он увидел, напугало Ракхара до полусмерти. Взметнувшиеся вверх искры сложились в чьё-то перекошенное злобой и ненавистью лицо, которое смотрело прямо на него. Затем у этого лица открылся рот, и огненные губы зловеще прошептали одно слово:
- Ракхар...
Не помня себя от страха, орк кинулся бежать, не разбирая дороги. Спотыкаясь в темноте, и жалобно крича, он выбежал туда, где река Строптивая разлила свои воды, выйдя из берегов. Сперва под бегущими ногами просто хлюпало, а затем речная вода стала доходить почти до колен. Бежать стало трудней, размокшая от влаги земля засасывала и прилипала к ногам, но объятый ужасом Ракхар не обращал на это внимания. Неожиданно нога встала на что-то твёрдое. Почувствовав опору, Ракхар инстинктивно рванулся вперёд, и тут же в том месте, где секунду назад была его нога, щёлкнули челюсти громадного кроколиска. Орк из последних сил прибавил скорости, и через минуту заметил где-то впереди свет костра. Ракхар вспомнил недавний праздник, и в нём затеплилась надежда, что это кто-то из соплеменников продолжает веселиться. А значит, там его не дадут в обиду, накормят и пустят погреться у огня. Он выбежал на небольшой островок сухой земли, где горел костер, и обессиленный упал лицом вниз. Через минуту рядом раздался звук шагов, кто-то взял его за плечи, и поднял на ноги. Перед Ракхаром стоял взрослый орк, которого он раньше никогда не видел. Он не был похож ни на воина, ни на шамана. У него не было никакого оружия и амулетов, символизирующих какую-либо из священных четырёх Стихий. Зато его лицо и руки были покрыты странными татуировками непонятного значения.
- Ракхар пить... - неуверенно сказал Ракхар, и посмотрел куда-то в сторону.
- О, да! Конечно! - улыбнулся незнакомый орк. - Ведь тебя ко мне послала сама судьба.
Он подвёл Ракхара к огню, дал ему еды, а сам сел рядом, и с нескрываемым интересом стал наблюдать за ним. А тот с причмокиванием грыз сочную дикую грушу, и весело глядел на светлеющий горизонт. Внезапно незнакомый орк встал, пристально всмотрелся в ту сторону, откуда пришёл Ракхар, и что-то тихо прошептал. Мгновение спустя послышалось какое-то шлёпанье, и на островок вылез кроколиск, который ранее чуть не схватил Ракхара за ногу. Тот едва не подавился дикой грушей и, показывая рукой на животное, испуганно что-то замычал, и прижался к ноге незнакомца.
- Не бойся, дружок, - проговорил незнакомец. - Он не сможет тебя съесть.
Орк протянул руки навстречу зверю, и впился в него взглядом. Ошарашенный Ракхар забыл о недоеденной груше, глядя, как из кроколиска потянулся какой-то бледно-зелёный дымок, прямо в руки незнакомцу. Животное внезапно остановилось, затем сделало два неуверенных шага, и рухнуло наземь без каких-либо признаков жизни.
- Хорошо! – опустив руки, с невообразимым удовольствием прошептал взрослый орк. – Души хищников особенно вкусны!
Ракхар отпустил ногу орка, осторожно приблизился к мёртвому кроколиску, и с опаской потрогал его пальцем. Тот не шевелился. Ракхар восхищённо запрыгал на месте, выкрикивая нечто похожее на фразу «Лок’тар огар», и пару раз воинственно пнул труп зверя.
- Тебе нравится то, что я сделал с ним? – спросил незнакомец. – Хочешь научиться вытягивать жизнь из своих врагов?
Ракхар несколько минут осмысливал услышанное, а затем закивал головой, схватил с земли какую-то засохшую ветку, и снова несколько раз ударил мёртвое животное.
- Ракхар воевать! – радостно воскликнул он и, подумав, добавил: - И пить…
- Я так и думал, - удовлетворённо ответил орк. – На, выпей воды.
Незнакомец снял со своего пояса небольшую флягу, и протянул Ракхару, который сразу же присосался к ней, как-будто не пил тысячу лет. Внезапно он выронил флягу, схватился за горло, и упал на землю в сильнейших судорогах.
- Ракхар больно… - прохрипел он, царапая грудь ногтями, как-будто хотел кого-то выпустить из себя.
- Да! – словно радуясь страданиям слабоумного орка, зловеще закричал незнакомец, и в свете восходящего солнца преобразился в ужасающее создание, которому нет места в нормальном мире.
Он наклонился над скрюченным Ракхаром, взял его за голову, и в одно мгновение влился в него, подобно струйке зеленоватого дыма…
…3 дня назад…
Пустота была сверху и снизу, она чернела вокруг и везде, она была снаружи и внутри него. Ракхар чувствовал, что если он останется на месте, то случится что-то очень плохое, чего допустить никак было нельзя. Он шагнул вперёд, и пустота потянула его куда-то с такой страшной силой, что он не смог даже закричать от страха. Ракхар проваливался в пустоту, которая с каждым дюймом оживала, и наполнялась ненавистью и злобой. Он услышал звук, который сперва был тихим, и почти неощутимым. Но он становился всё громче и громче, и перерос в крики тысяч мучеников, которых словно пытали раскалённым железом. Слышать это было невыносимо. Ракхар закрыл уши руками, и из него вырвался стон, преисполненный страданием...
*****
Главный шаман клана Западного Ветра сидел в круге из разожжённых костров, и подавленно молчал. Все орки клана стояли неподалёку, не решаясь задать вопрос, который мучил абсолютно каждого, вплоть до самого маленького орчонка - что происходит?! С того самого утра, когда соплеменники нашли Ракхара в районе разлива Строптивой, каждый из них потерял покой. Ракхар был жив, но... С закатившимися глазами он выкрикивал что-то на непонятном языке, и всё время стремился расцарапать себе грудь, которая к тому времени, когда его отыскали, уже превратилась в одну сплошную рану. Наконец шаман встал, и обвёл всех тяжёлым взглядом.
- Принесите его, - сказал он. - И соберите всех. Всех! Мне понадобится каждый. Бейте в барабаны. Сегодня никто не должен спать. Молите духов наших предков, чтобы они открыли мне истину.
Приказ шамана был немедленно исполнен, и вот уже зазвучали звуки боевых барабанов клана, и каждый орк мысленно обратился к предкам с одной-единственной просьбой. Главный шаман, не обращая внимания на лежащего перед ним Ракхара, сыпал в костры измельчённые травы, и вполголоса что-то нашёптывал. Наконец, он остановился, и протянул руки к небу.
- Духи четырёх Стихий! - в полный голос крикнул он. - Близится день великой скорби! Откуда нам ждать опасности? Кто несёт нам зло? Дайте нам ответ!
- Хахаха! - раздался где-то рядом презрительный смех.
Шаман взглянул перед собой, и остолбенел. Лежащий минуту назад на земле Ракхар сидел, и в упор смотрел на шамана. От этого взгляда у старого орка волосы зашевелились на голове, и похолодело всё тело. Это был не Ракхар, а кто-то другой. В его глазах красноватого оттенка, светилось такое древнее и глубокое зло, что у шамана чуть не подкосились ноги.
- Во что ты веришь, старый глупец? - голосом, словно идущим из под земли, спросил Ракхар. - Кто сможет помочь тебе, даже если ты узнаешь истину?
- Кто ты? - дрогнувшим голосом проговорил шаман.
Ответом ему был дикий хохот, который внезапно прекратился, и Ракхар упал обратно на землю, корчась в сильнейших судорогах.
- Ракхар больно... - отрывисто прошептал он.
- Борись с ним! - крикнул шаман. - Не дай ему победить себя!
Но Ракхар уже не слышал его. Он выпрямился на земле, судороги прекратились, и казалось, что он просто заснул. Лишь слегка подёргивающиеся пальцы рук, говорили о том, что ему снится нечто тревожное.
- Продолжайте бить в барабаны, - сказал шаман притихшим оркам. - И отправьте сейчас же кого-нибудь в Оргриммар. Скажите вождю - демоны вернулись.
В главный город Орды вызвался ехать Грон'Кир, один из молодых орков, которые недавно прошли обряд посвящения в воины. Он тут же запрыгнул на своего волка, и отправился в путь, провожаемый взглядом старого шамана.
- Торопись, Грон'Кир, - проговорил он ему вслед. - Иначе всё будет плохо.
Когда молодой воин скрылся из вида, шаман под ритмичные звуки барабанов бросил в горящие костры еще горсть измельчённой травы, и склонился над Ракхаром.
- Духи четырёх Стихий! - вновь взмолился старый орк. - Войдите в это тело, и освободите от того, кто проник в него. Изгоните его прочь из этого мира, чтобы никогда не вернулся он сюда. Очистите это место от скверны, ибо не успокоится она, пока не поглотит всё на своём пути...
Главный шаман клана взывал к духам до самого утра, пока совсем не обессилел. Он велел соплеменникам перенести Ракхара под навес, чтобы его не жарило солнце, а сам расположился рядом с ним. И в тот момент, когда старый орк устало опустился на землю, Ракхар открыл глаза…
...деревня орков, полдень…
Молодой Грон'Кир мчался на своём боевом волке в составе отряда, который возглавлял орк Эйтригг, один из приближённых Гарроша Адского Крика. Вождь не остался глух к просьбе о помощи, и послал в деревню самых сильных воинов и шаманов. Отряд двигался очень быстро, и Грон'Кир по лицу Эйтригга видел, что случившееся в деревне, тревожило и беспокоило его намного больше, чем какой-нибудь набег Альянса. Впереди показались скалы, за которыми располагалась родная деревня, и Грон'Кир слегка удивился, так как не услышал привычного звука боевых барабанов. Когда отряд обогнул скалу, Грон'Кир не удержался, и вырвался вперёд, желая быстрее принести соплеменникам весть о прибытии помощи. Но едва он въехал на территорию деревни, как резко осадил своего волка. Теперь Грон'Кир понял, почему молчали барабаны.
Его родного клана Западного Ветра, в котором он родился и стал воином, больше не существовало. Зеленоватая кожа молодого орка побледнела, он слез с волка, упал на колени и закрыл лицо руками. А через секунду из него вылетел такой крик боли и отчаяния, что безжизненные и нагретые солнцем скалы Дуротара, наверняка преисполнились к нему чувством сострадания и скорби.
- Прости меня, отец! - закричал он. - Я опоздал!
Подоспевшему через минуту отряду открылось ужасающее зрелище, от которого половине орков моментально прибавилось несколько седых волос.
Земля в деревне была бурого цвета от засохшей крови. И тут, и там лежали разорванные в мелкие клочья тела воинов, их жён и детей. Даже скалы вокруг деревни были забрызганы кровью, и усеяны налипшими внутренностями. Весь отряд застыл в ужасе, а закалённый в боях Эйтригг, почувствовал, как предательская дрожь поползла по его телу.
- Смотрите! - со страхом в голосе крикнул кто-то из отряда.
Все посмотрели в указанном направлении, и содрогнулись от увиденного. На верхушке скалы, на корточках сидел слабоумный орк Ракхар, и с остервенением глодал чью-то голову. Он отвлёкся от своей жертвы, и взглянул на стоящий внизу отряд с удивлением, которое сразу сменилось злобной радостью. Затем он скорчил плаксивую рожу, и тоненьким голосом пропищал:
- Ракхар кушать! - и тут же хрипло захохотал, не отводя от отряда пристального взгляда.
Диким усилием воли Эйтригг поборол в себе страх, и заставил своего волка подъехать к скале, на которой сидел Ракхар.
- Кто ты? - крикнул он. - Что тебе надо от нас? Зачем ты всех убил?
Ракхар уставился на орка немигающим взглядом, и минуту молчал, а потом прошипел:
- Эйтригг! Я чувствую твой страх.
- Мне наплевать, что ты чувствуешь! - разозлился Эйтригг. - Назови своё имя, демон!
Ракхар резко вскочил на ноги, бросил вниз обглоданную голову, и издал такой рёв, на который не способно ни одно существо из реального мира.
- Я тот, кто внутри пребывает! - прорычал он. - Я есть Тьма и Хаос! Я Бездна и Пустота! Я Варгалор, Пожирающий Души и Властелин Тени!
Он раскинул в стороны руки, его глаза вспыхнули красным огнём, и он выдал звук, который можно было бы сравнить со стоном целого мира, разрываемого изнутри. От этого звука волки, на которых отряд орков приехал в деревню, в один миг словно сошли с ума. Они заметались из стороны в сторону, скинули с себя всадников, и начали рвать друг друга на части.
- Замолчи! - закричал Эйтригг. - Или я убью тебя!
- Попробуй, глупец! - ответил Ракхар, а затем сделал шаг вперёд, и полетел со скалы.
Его тело ударилось о землю, шея громко хрустнула, и он неподвижно замер, неестественно повернув голову в сторону.
Орки не решались подойти к нему до самого вечера. А когда солнце стало склоняться к горизонту, Эйтригг и остальные орки закопали тело Ракхара у подножья скалы, и покинули проклятое место.
…месяц спустя…
Если бы над этим проклятым местом, где погибла целая деревня орков, в этот момент пролетала стая птиц, или рядом пробегал дикий зверь, они могли бы заметить, как под скалой зашевелилась земля, и наружу показалась чья-то полусгнившая рука...
Сообщение отредактировал Master of the Wind: 07 Май 2017 - 18:25