В теме одно сообщение

[F@u$t]

Бал для безумных героев

Сегодня в столице Лордерона было не протолкнуться. Да и не уважали там тех, кто толкается, ибо сегодня проводился бал, на который пригласили безумных героев со всех четырех материков. Например, выделялись безумцы из орды, такие, как Гул-Дан и Думхаммер, который, правда, просил его называть просто Огри. Гул-Дан в отличие от своих старых друзей из психушки из клиники не выбрался, но сердобольные сиделки не могли не отпустить связанного по рукам и ногам идиота на бал. Так что сейчас он крутился по залу под музыку группы «Ленинград», а за рукава его смирительной рубашки держалась Сильвана, подбадривая старика прицельными выстрелами из лука. Лорд Утер нашел в каком-то закутке лорда Укера и сейчас они многозначительно глядя на друг друга, вальсировали, разбивая болтающимися молотами настроение танцующих рядом. Джайна Праудмур танцевала с Тралом брейк. Одновременно. Пока Трал был занят этим безумием, Огри украл у него молот и пошел на задний двор мучить куриц. За ним, стараясь слиться с тенью, шел незаметный огромный и горящий, как пламя ада, Саргарас. Кель стояли у барной стойки, и вливал в себя все новые и новые литры мутно красной жидкости, пытаясь заглушить идущую через буреломы ломку. Бармен короля, а по совместительству казначей и министр внутренних дел, стал медленно отодвигать от Келя бочку и ковш, жалея бесценную смесь коньяка, вина и абсента. Кель огляделся и нырнул за стойку. Через минуту МВД лишилось своего министра. Иллидан вообще застрял на таможне перед входом, стараниями Гул-Дана конечно. Гул-Дан, оторвавшись от танца, доказывал, что «сей змий недостойный ничтожно сумнящийся, отобрал у меня, старика-пенсионера череп и выпил из него сей живительный напиток ». Иллидан же плакал и бился головой об стену и доказывал, что «сие ироды окаянные сиречь сволочи своими зенками недостойными глядели бы, ибо нету у меня сироты глазок, ака хрусталиков и не могу я, несчастный, украсть что-либо или что-нибудь, ибо слеп я, как апостол, побитый камнями». На что Гул-Дан отвечал, что «сей недостойный мамонт опять таки ничтожно сумнящейся отобрал силою неведомою у отрока Саргараса его хрусталик ака глаз и пытался силою его подлою растопить баню ». На что Иллидан просто оторвал головы всем охранникам, сорвал с них милицейские значки, сломал пищальный аппарат и силой ворвался в замок. Гул-Дан же притворился компакт диском с «Microsoft Office 98» и не привлек Иллидана, этого любителя современных технологий. Когда Иллидан увидел Джайну в обществе Трала, он взбесился и…пошел к бару. За стойкой уже сидел Кель, и что-то пихал в рот…маленькое и белое. Таблетки, которые он нашел в карманах министра МВД. Иллидан заказал пиво и пошел танцевать с Сильваной, которая истратила весь запал стрел.
В зал вошла Тиренд, в длинном платье с огромным декольте, обмахиваемая Фарионом с помощью огромного опахала в виде засушенного кузнечика, героически добытом Фарионом в одном из рейдов против насекомых Ашенваля давно ведущих войну с эльфами. Вообще у всех на устах было «Насекомые теснят эльфов!», «Эльфы отбили у насекомых свой аванпост!». Тяжелая это была война, изматывающая.
Тиренд сразу заметила Артеса, плавающего в одних плавках в куске льда, которым являлся Нер-Зул, и быстро потопала к нему, но была узурпирована Лордами Утером и Укером. Фарион не понял такой интервенции и, нагнув рогатую голову, бросился на доблестных паладинов. Сияющий голливудской улыбкой, Утер, достал свои красные панталоны и кричал «Торро!», уворачиваясь от атак великого друида и, одаривая его ударами молота по заднему месту. Но тут Тиренд позвала Вайши и они вместе провели военный маневр, захватив валяющегося на полу от смеху лорда Укера врасплох и выцарапав ему глаза и малиновый нос. Тут промахнувшись, Фарион вломился в стойку и все сломал. Вот так. Оттуда выскочил Кель и вогнал в шею друиду пятьсот грамм героина, спутав, сей отрадный порошок с порошком «Тайд». Кстати, если вас волнует вопрос «Тайд» или кипячение, то выбирайте кипячение. Мучений меньше. Но мучений не произошло (ибо это был не «Тайд», а героин, ну как вы могли забыть) и Фарион осел на пол, дружески обняв Келя и пустив слезу. Это было последнее нормальное действие в его жизни.
Увидев слепоту лорда Укера, лорд Утер горестно зарыдал и вышел на балкон покурить, где и наблюдал жуткую сцену расправы над Иллиданом. Рядом сидел Огри и смотрел.… Саргарас схватил псевдодемона и бил его об стену, обещая, что «когда понемногу сломаются твои рога, я буду бить тебя головой, потом плечами, потом животом, пока от тебя ни останется одна пыль», приговаривал он, указывая пальцем на свой выбитый Иллиданом глаз. Но Иллидан не зря был хитрым и умным демоном. Он знал, как следует поступить, и…прикинулся мертвым. Саргарас плюнул от огорчения (на Иллидана само собой), чуть не утопив демона своим крупным слюноотделением.
В это время в женской уборной дворца проходил первый съезд УГН – Ущербных героев-неудачников. Куда входили Саргарас, Гул-Дан. Иллидан, лорд Укер и Даня Грахов. Последний, правда, никогда не появится во вселенной Варкрафта, но в узких кругах он очень известен своей ущербностью. На съезде решался вопрос привлечения новых членов. Услышав знакомое слово, старый Гул-Дан сразу начал возбужденно хрипеть, пока ему не объяснили истинное значение этого слова. Было решено делать ущербными всех, кто попадется на пути, чем и стали заниматься эти придурки.
Саргарас уже собирался сбросить лорда Утера с балкона, как вдруг появился Фарион со сбитыми в кучку глазами и хриплым голосом сказал, протягивая кальян: «Остынь, браток, вот лучше затянись, схвати кайф, поймай удовольствие, вникни в прикол, очисти карму коноплей, впусти в себя дядю ганджубаса, посади, вырасти и скури героин…тьфу! Георгин то есть! А героин ты вколи в себя, наплюй на мимолетную боль, кайф будет крут, понял меня…урод?». Саргарас, находящийся в прострации от речи бедняги Фариона, вдруг услышал, что его назвали уродом и тогда старый альфонс (а вы что не знали?) вместо Утера сбросил с балкона Фариона. За нм со слезами, размахивая платком, подаренным Артесом, кинулась Тиренд. В последствии их обоих увезли в больницу, куда их отвозили орд Утер и лорд Укер. А Саргараса быстро повязали и тоже увезли и тоже в больницу, правда, в психиатрическую. Тут же тенью из угла вырос яростный Иллидан, провожая взглядом неотложку короля демонов. «Гул-Дан!», сотрясая хрустальную люстру, прошептал он. Гул-Дан услышал и тут же попытался превратиться в набор DivX кодеков. Но этот прием не прошел. Иллидан схватил диск с кодеками и стал запихивать его в свой ноутбук, чтобы заполнить вирусами. Гул-Дан почувствовал свою гибель. Он кричал «Илюха, прости!», но мольбы не тронули слепца. Его тронул господин случай. Трал танцевал брейк верхний, а Джайна у него на голове верхний, крут ногами, демонстрируя все свое нижнее белье, не скрываемое юбкой. Мощный крученый удар каблуком выбил Иллидана из шибкого сознания, и так подпорченного ночными мечтаниями о смысле жизни. Ну у всех разный смысл жизни, что уж тут думать. Джайна тут же бросилась к нему и стала шептать слова любви. Вскоре, они тоже собрались и всей семьей вышли из зала. (Я о Иллидане, Трале и Джайне, кто не помнит). Похоже, вечеринка начинала заканчиваться. Гул-Дан, постанывая нашел Даню Грахова и они стали разбирать спорные вопросы вселенной Legasy of Kain. Например, правда ли, что зеленые глазки – признак Хилдена (эти приколы только для тех, кто знает Даню Грахова, как реально существующего, с натяжкой скажу, человека.). Кель сидел и долго и упорно доказывая скучающему Артесу, уже превратившемуся в Короля Личей, все плюсы и минусы однополой любви. Артес плевался и мучился, но отвязаться от крепко привязанной к нему гири не мог. Все безумцы разошлись и остались только эти четыре «героя». Артес, Гул-Дан, Кель и Даня Грахов. Прошло несколько долгих часов нудных размышлений, как Артес сорвал с себя оковы, сломал руки Келю и, накинув на голову шаль, скользнул в тень улицы.

Ночь, улица, фонарь, аптека…то есть больница. В которой держали Фариона и Тиренд. К сожалению для них в разных палатах. Артес, вырубив охрану в лице первой ударной армии Альянса, ворвался в палату к Тиренд. Лунный свет делал его темнее ночи.
«Молилась ли ты на ночь, жрица?», вкрадчиво спросил он. «Молилась, само собой», ответила жрица, аккуратно, так чтобы не тревожить зияющую в черепе рану. «А где же мой платок, что подарил тебе я?», вновь вкрадчиво спросил Артес. Тиренд замерла. Платок этот она растерла в прах, когда упала на него с пятого этажа. «Растерла я его в прах, когда упала с пятого этажа», ответила она. «Растерла в прах, упав с пятого этажа?», переспросил Лич. «Не верю! Умри ж презренная!»
Бессмысленный и тусклый свет (предавший свою рабу), живи еще хоть четверть века (несчастная Тиренд), исхода нет (еще бы, Артес сволочь ревнивая), умрешь, начнешь опять сначала (это вряд ли, после таких переломов не встают) и повторится все, как встарь (такое бывает только среди мертвецов), ночь (страшная, мерзкая ночь смерти), ледяная рябь канала (ставшая могилой для бедной жрицы), аптека (ей никакая аптека не поможет), улица (Вязов, наверное), фонарь (освещающий злобу Артеса).

[Sir Tim]

Знаешь, что я думаю, Фауст. Писательство - порочный круг. Мы с тобой учились на творчестве ТОР4Ка, свой первый рассказ я писал вдохновившись романом Элмдора...
Новые писатели будут вдохновляться ношими произведениями, затем вновь, вновь и вновь... и никто так и не вспомнит, что был некий ТОР4ОК, который вдохновился произведениями Стига, одного из первых варовских писателей.
Как думешь, может быть придумать что-нибудь, чтобы увековечить имена ВСЕХ писателей в будующих залах "Ассоциации..."?